Жозеф де Местр и Н.М. Карамзин
    М.И. Дегтярева, кандидат исторических наук, научный сотрудник Московской высшей школы социальных и экономических наук
    В статье рассмотрена история возвышения Жозефа де Местра при дворе Александра I. Де Местр (1753-1821), франко-итальянский философ, один из отцов-основателей консервативной традиции, находился в России в качестве сардинского посланника с 1803 по 1817 гг. Первоначально не имея официального статуса и представляя короля без королевства, он выступал в качестве просителя дипломатической и финансовой помощи Сардинии. Благодаря таланту философа и ораторским способностям он стал заметной фигурой в политической жизни Петербурга. На первый взгляд, фактический и хронологический ряд, связанный с пребыванием Местра в России, восстановлен давно. Однако мотивы, по которым Александр приблизил к себе де Местра, до конца не ясны.
    В книге Р. Триомфа [1] и в статье М. Степанова о российской "одиссее" де Местра [2] говорится, что Александр I хотел использовать католика для "умиротворения" Польши перед началом военных действий 1812 г.1. Кроме того, царь, зная, сколь азартно де Местр следил за успехами Наполеона, прислушивался к его советам относительно стратегии предстоящей военной кампании2. Популярность де Местра в петербургских салонах3, его литературная слава, его познания и вкус - все это имело значение для европейски образованного царя4. Однако есть еще одно обстоятельство, заслуживающее внимания. Де Местр был не единственной кандидатурой на место М.М. Сперанского. Его невольным конкурентом оказался российский историк Н.М. Карамзин. Оба они получили одно и то же задание: обосновать отказ от либерального политического курса.
    Карамзину оказывала покровительство великая княгиня Екатерина Павловна, любившая "угощать" гостей тверского дворца вечерними чтениями "Истории государства Российского" в исполнении автора. По ее просьбе в феврале 1811 г. Н.М. Карамзин составил и привез в Тверь "Записку о древней и новой России". Местр получил подобное задание от князя Алексея Голицина, знакомого с его идеями и стилем, лишь в октябре5. "Четыре главы о России" увидели свет в декабре того же года, когда альтернативы для Александра, собственно, уже и не существовало: судьба записки Николая Михайловича окончательно разрешилась еще в марте. Де Местр вообще едва ли догадывался о проекте Карамзина - тверская история была окружена аурой строгой секретности, и почти никто не знал о существовании опального произведения историка. Записку Карамзина обнаружили случайно уже в 1836 г.
    Обстоятельства знакомства царя с работой протеже Екатерины Павловны недостаточно хорошо известны, и о его реакции можно судить только на основании фрагментарных свидетельств и того факта, что творение это было предано забвению. Достоверно лишь, что Карамзин пользовался расположением Александра до государева визита в Тверь 19 марта 1811 г., когда после теплого вечера последовали обыкновенная в поведении Александра "внезапная перемена" и сухое прощание. Царь сменил отчуждение на милость к историку уже после Отечественной войны, в 1816 г.
    И все-таки оба проекта были представлены на суд Александра I в течение одного года. Минусами кандидатуры де Местра были его конфессиональная принадлежность и иностранное подданство. ............