Заметки о понятии страха в современной философии
    Э. А. Гроссман
    В определенном смысле страх всегда был в центре всякой подлинной философий, если согласиться с тем, что философия рождается из неуверенности человека относительно своего происхождения и своей судьбы. Таким образом, исследование философского смысла явления страха могло бы быть связанно со всей историей человечества. Но мы не можем помышлять о подобном исследовании... Мы хотели бы ограничиться рассмотрением смысла явления страха в философской традиции, наиболее яркой для своего времени, той, которая берет свое начало у молодого Гегеля и Киркегора и заканчивается экзистенциалистской философией. Однако, поступая так, мы никоим образом не ограничиваем себя, так как истинную философию страха следует искать именно у этих авторов. Дело в том, что между древними и современными текстами, посвященными явлению страха, есть одно общее существенное различие: Лукреций, стоики и Паскаль говорят нам о том, что внушает страх; философская же традиция, которую мы исследуем, пытается описать и понять само явление страха не давая ему исчезнуть в его "причинах" и "лекарствах" от него** .
    Это различие связано, главным образом, с изменением самой онтологии чувства, являющегося одним из основных моментов современной философской мысли. Перестав рассматривать чувство как тип внутреннего толкования, не-рационального и более или менее адекватного внешним событиям, современная мысль пытается, особенно начиная с Хайдеггера, понять чувство как способ бытия человека. И, в частности, как такой способ бытия, благодаря которой человек поддерживает или восстанавливает свою связь с совокупностью всего, что есть, связь, без конца компрометируемую мыслью (по крайней мере, мыслью не философской) и действием, которые могут достичь своей общей цели лишь путем дробления и деления на части. Человек может думать лишь о том или о другом, он может делать только то или это. Думать обо всем или делать все сразу - это бессмыслица, однако философия как мысль о бытии в целом выделяется особо. Но в таком случае для философии возникает абсолютная угроза распыления, риск потери бытия во всепоглощающей связи с частным сущим.
    * Глава из кн .: Waelhens de Alphonse. Existence et signification. Louvain - Paris . 1967.
    ** Это особенно отчетливо видно на примерах трго довода, который приводит Эпикур, стремившийся освободить нас от страха смерти: "Вот почему человек возмущается из-за того, что он создан смертным, не видя, что в истинной смерти не будет "другого его", который, оставшись в живых, мог бы оплакивать свою собственную потерю, и стоя, испускать стоны, при виде самого себя, распростертого на земле и отданного в добычу зверям и огню" ("О природе вещей").
    Как бы то ни было, структура человеческого бытия такова, что в любой момент, неизбежно, оно есть Da - Sein . т.е. наличное бытие. помещение в тотальность того, что есть, и относительно этой тотальности. Этот способ бытия по отношению ко всему, говорящему мне (хотя и скрыто, а не познавательно), где я есть относительно тотальности бытия, есть чувство. Поразмыслим, например, над тем, что такое радость. "Сегодня утром я есть только рождение,- пишет Андре Мальро в конце своей книги "Ореховые деревья Альтенбурга".- Да, это рождение, с тайной, которая его окружает, отрешенностью от времени и остановкой всех повседневных дел... ............