Загадочный канон Рамоса де Парехи С.Лебедев
    Историк, изучающий музыкальную культуру в ее совокупности, не может игнорировать любые свидетельства этой культуры, если такие свидетельства способны приблизить нас к адекватному восприятию музыки, что представляет настоящую проблему особенно в отношении удаленных от нас эпох. Вспомним хотя бы нотную рукопись "Летнего канона" (XIII век, Англия), которая содержит уникальные свидетельства музыкальных терминов rota и pes, да и вообще ключ к пониманию техники многоголосной композиции.
    Более того, разностороннего изучения нотных текстов и других носителей старинной информации недостаточно. Анализируя нотный источник, мы должны также дать толкование текста, а его-то как раз старинные писатели нередко облекают в странную, загадочную форму. ***
    Флорентийская рукопись из Центральной национальной библиотеки MS Banco Rari 229 содержит на листе fol. III v художественную миниатюру, степень необычности которой выделяет ее даже среди прочих иллюминированных рукописей своего времени[1].
    Внизу на красном полотне, которое держат херувимы, золотыми капитальными буквами записан следующий латинский текст[2]:
    Omnibus hoc vitium est cantoribus, inter amicos ut nunquam inducant animum cantare rogati, iniussi nunquam desistant.
    Это точная цитата из третьей Сатиры (Sermones, Lib.I, 3) Горация, которая в переводе М.Дмитриева звучит так:
    Общий порок у певцов,
    Что в приятельской доброй беседе,
    Сколько ни просят их петь,
    Ни за что не поют; а не просят -
    Пению нет и конца!
    Как тут не вспомнить известную статью Ю.Н.Холопова о каноне[3], где приводятся несколько блистательных "инструкций" такого же рода:
    Qui se exaltat humiliabitur ("Возвышающий себя да унизится"; петь в инверсии, указание на полифоническую технику);
    Noctem in diem vertate ("Обратите ночь в день"; все черные ноты петь как белые, еще одно указание на композиционную технику);
    Descendat in profundum quasi lapis ("Пусть упадет в пропасть как камень"; петь октавой ниже записанного).
    Смысл загадочного "наставления" Горация во флорентийской рукописи очевиден: перед нами - образец бесконечного канона.
    В центре листа, на густом синем фоне расположен закрученный в круг пятилинейный нотный стан с хорошо читаемой "белой" нотацией. По сторонам окружности, строго ориентированные по частям света, расположены изображения четырех ветров: сверху Восток (oriens), справа Юг (meridio), снизу Запад (occidens), слева Север (septentrio). Четыре ветра, подписанные четырьмя сторонами света, воспринимаются в контексте этой рукописи символически: "круговая" музыка имеет что-то от бесконечности универсума, она гармонична и цельна как само мироздание. Кроме того, ветры выполняют, так сказать, и более утилитарную функцию: они дуют точно на начальные ноты вступления четырех голосов канона.
    Главный музыкальный вопрос, который мы должны решить: что считать пропостой канона? Ответ диктует художественная композиция миниатюры: наиболее выгодно расположен Ориент (Восток) - его изображение находится на самом верху. Он и прорисован лучше других ветров. И самое главное, пожалуй, что только у него одного в руке морская раковина, своего рода средневековый "мегафон", дающий усиление звука. ............