Юргис Балтрушайтис
    Д. Благой
    Балтрушайтис Юргис Казимирович (1873-) - поэт. Р. в местности Поантвардзе, бывш. Ковенской губ., в литовской крестьянской семье. Самоучкой выучился грамоте. Начальное образование получил под руководством местного ксендза. С 15 лет жил самостоятельным трудом: зимой давал уроки, летом пастушил. Окончил Ковенскую гимназию и естественное отделение Московского университета. Одновременно слушал лекции по филологии, изучал иностранные яз. и литературы. Много путешествовал по Европе и Америке. В годы революции был председателем Всероссийского союза писателей. С 1921 занимает пост полномочного представителя Литовской республики в СССР. В 1926 участвует в подписании советско-литовского договора. Еще в гимназии начал писать стихи на литовском и русском яз. В печати выступил в 1899, примкнув к школе символистов. Основал вместе с С. А. Поляковым изд-во "Скорпион", в изданиях которого принимал ближайшее участие ("Северные цветы", "Весы".) В "Скорпионе" же вышли две книги русских стихов Б., которые и утверждают его главное значение как поэта. В автобиографии Б. пишет: "Что касается моих общественно-политических взглядов, то уже само мое происхождение из среды малых мира сего могло воспитать во мне только одно чувство и одно убеждение, что глубочайшим долгом человека является пожизненная борьба за общую жизнь, одинаково справедливую, одинаково полную для всех...". Однако в поэзии Б. это ничем не отразилось. В своих стихах, совершенно чуждых общественных мотивов, Б. является типичным представителем философской лирики, следующей традиции Баратынского и Тютчева , причем влияние на него последнего особенно значительно и очевидно. "Великое сиротство" человека в природе, его одиночество, обособленность от всего остального мира, жизнь как непрестанное "стояние над бездной", стремление раскрыть "запретные тайны бытия" - таковы наиболее типичные темы "элегий" и "раздумий" Б. Изредка прорываются в стихах Б. мятежные голоса ("на нашей мачте - знамя мятежа", "раб мятежный, вновь я брошу вызов бытию"), порой звучат в них столь свойственные его товарищам по школе, символистам, настроения "невыразимой тоски", "taedium vitae", безнадежности, усталости, жажды "небытия"; однако для его поэзии гораздо характернее широкое приятие жизни, "поклонение земле", "жаркие хвалы" "святыне бытия". Эта последняя черта, равно как полное отсутствие в его стихах урбанистических мотивов и "эротики" ставит Б. особняком среди остальных символистов. Принадлежность Б. к "малым мира", устроение им своей жизни в результате упорного личного труда способствовали суровой мужественности его взглядов на жизнь как на "долг суровый", "беззаветно-упорный" труд, как на неуклонное восхождение по "земным ступеням", крутой "горной тропе". Человек, "досоздающий", "достраивающий" мир - такова основная нота его поэзии. С упорством Балтрушайтис призывает высекать лучи из "серого камня", "рвать гранит", "равнять холмы". Характерно пристрастие Б. к образам, заимствованным из сельской трудовой действительности - сеятель, жница, серп, колос, зерно. Однако у оторвавшегося от земли, от деревенской жизни поэта образы эти теряют свое прямое, конкретное значение, приобретают, как и вся его поэзия, отвлеченный, символический характер.
    Форма стихов Б. находится в полном соответствии с общим строем его поэзии. ............