Состязательность и независимость в противовес монополизации и корпоративности в судебной психиатрии Ю.Н.Аргунова
    Право на судебную защиту предполагает наличие гарантий, которые позволяли бы реализовать его в полном объеме и обеспечить эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости. Одной из таких гарантий является закрепленное в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ положение об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон. Состязательность сторон определяет не только содержание процессуальных норм[1], но и вектор развития юридических[2] и некоторых других наук, в том числе психиатрии.
    На страницах нашего журнала уже не раз давалась правовая оценка позиции администрации некоторых экспертных учреждений, нежелающей считаться не только с новыми реалиями, но и грубо нарушающей нормы процессуального законодательства, права подэкспертных, не исполняющей судебные акты и таким образом воспрепятствующей осуществлению правосудия.[3]
    Последние публикации представителей ГНЦ ССП им. В.П.Сербского, демонстрирующих узковедомственный, "корпоративный" подход в вопросах об участии специалиста-психиатра в уголовном процессе[4], о производстве СПЭ, доходящий до открытых призывов к неподчинению судебной власти[5], вынуждают нас вновь обратиться к этой теме.
    1. Авторы указанных работ производят подмену понятий. Речь идет по-существу не о государственной и негосударственной СПЭ, как это указано в заголовке одной из статей, а о монополизированной и немонополизированной экспертизе, управляемой и неуправляемой. Авторы выступают за изоляцию СПЭ, монополию ГНЦ на истину. Они игнорируют тот факт, что СПЭ существует не ради себя самой, она обеспечивает гражданское, административное и уголовное судопроизводство.
    Монополизация СПЭ представляет собой чрезвычайно опасное явление. В недавние времена именно она явилась условием, способствовавшим злоупотреблениям психиатрией. Похоже, авторы считают возможным забыть об этом.
    Ныне экспертная статистика, ежегодно публикуемая в аналитических обзорах ГНЦ, свидетельствует о существенных различиях в подходах региональных экспертных комиссий к решению как диагностических, так и экспертных вопросов.
    Данные экспертной статистики намного отличаются, в свою очередь, от показателей, отражающих судебную практику. Обнаруживается разнобой и в самой правоприменительной практике. Суды, как правило, не утруждают себя сколь либо полной оценкой заключения эксперта, как того требуют нормы процессуального законодательства. В судебных решениях не указывается, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ. Суды по-прежнему относятся к акту СПЭ как к решающему средству доказывания и не оценивают его в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами[6]. В такой ситуации повышается риск вынесения судом необоснованных решений.
    Одним из путей выхода из создавшегося положения должно стать расширение, а не ограничение круга профессионалов, привлекаемых к производству СПЭ. Именно состязательность, представление альтернативных экспертных заключений способны повысить качество экспертиз, вывести экспертную систему из состояния стагнации[7], что, в свою очередь, будет способствовать обеспечению полноты исследования доказательств и установлению истины по делу.
    Вместо того, чтобы идти по пути раскрытия потенциальных возможностей психиатрии, судебно-психиатрической экспертизы, сосредоточить внимание на "работе над ошибками", встречающимися в экспертных заключениях, авторы статей проявляют недовольство "появлением в ходе судебного процесса психиатра, экспертов не являющегося, однако оценивающего выводы СПЭ"[8], ставят под сомнение правомерность такой оценки, не видят разницы в функциях специалиста в уголовном и гражданском процессах. ............