Часть полного текста документа:Показатели актуальности и востребованности вашего образования Светлана Диссоновна Сивец, доктор юридических наук, кандидат экономических наук, член-корреспондент Международной академии информатизации, ректор Института управления и подготовки персонала. Несмотря на утвержденные аж в 1993 году великолепные конституционные принципы о свободе творческой, преподавательской, научной деятельности, несмотря на постоянные попытки реформирования системы образования, воз развития системы подготовки новых квалификаций пока и ныне там. Это происходит из-за жесткого сопротивления государственных образовательных монополий, предлагающих совсем не то, в чем нуждается нынешнее поколение, просто потому, что больше предложить нечего. И мы вынуждены все это потреблять без гарантии применения, следуя общественным трафаретам о значимости высшего образования в будущем профессиональном развитии. К моменту развала Советского Союза мы имели товарный гипердефицит продукции, работ и услуг. Особенно тех услуг, которые в стране плановых советов практически не развивались. Качество и конкурентоспособность образования были в условиях плановой государственной монополии точно такие же, как обувь фабрики "Скороход" - добротные монументальные, только разносить (применить) эту обувь было практически невозможно. Для плановой идеологизированной экономики такое образование было нормой. Не была востребована квалификация развивающаяся, требовалось усвоить определенный стандарт и следовать ему эдак лет семьдесят. Чтобы думающий народ не выплескивался социально, все его придумки сбрасывались в бюро по рационализаторским предложениям и изобретениям, где изобретателям выдавался соответствующий документ, после чего предложение благополучно отправлялось на дальнюю полку, поближе к таким же непризнанным изыскам человеческой мысли. Жаль, ведь многие изобретения были сделаны в СССР значительно раньше, чем в тех странах, где их впервые начали применять на основе более поздних находок. Только в условиях тотального коммунистического воспитания можно было семьдесят лет не менять программу по литературе. Кстати, хорошая технология создания неформальной или псевдоструктуры: все имеют знания по одним и тем же жизненным ситуациям (от ребенка, обучающегося в школе, до бабушки, которая не помнит год, в котором ее закончила); все знают, как надо относиться к тем или иным действиям персонажей литературных произведений (от ребенка до дедушки); все знают, какие вопросы по этому произведению обычно задают на экзамене (как правило, что-то из серии "Какой бант был на собачке Муму в момент трагедии?" и "Как звали собачку другого персонажа из романа Л. Н. Толстого?"). В итоге все объединены в некую общность - советский народ, которая имеет одно на всех общепринятое мнение и негативно относится ко всем инакомыслящим. Только разве запоминание того, кто в произведении, когда, сколько и чего сделал, подтверждает его знание, понимание и умение анализировать как это произведение, так и любое другое, которое в школе еще не проходили? Разве не для того, чтобы освободить мозг для анализа и творения, научно-технический прогресс предоставил нам компьютер, у которого с памятью и скоростью припоминаний лучше, чем у любой ходячей энциклопедии, так и не научившейся думать? Сегодня у нас по-прежнему играют в старые игры на новый лад. ............ |