М. Р. Фасмер и его «Русский этимологический словарь»
Никитин О.В.
По рождению, по культуре, приобретенной в детстве, по образованию он был русским человеком, ученым, сохранившим верность русской теме до конца жизни. Он был филологом русской школы.
О. Н. Трубачев
Имя Максима Романовича Фасмера (1886—1962) уже давно прочно вошло в хрестоматийную когорту крупнейших ученых-славистов XX столетия. И прежде всего — из-за его фундаментального труда «Этимологический словарь русского языка» (1-е изд. —Heidelberg, 1953—1958), готовящегося теперь к выпуску уже четвертым изданием. И действительно, этот тезаурус стал своего рода лингвистическим гимном русскому языку, показал, сколь велико его значение и влияние, наряду с другими славянскими языками, на развитие генеалогического древа глоттогенеза. Это был по сути первый в истории лингвистики строго научный труд, основанный на современных принципах и правилах изучения этимологии уже не как «прикладной» дисциплины, а как самостоятельной и едва ли не важнейшей отрасли языкознания, призванной раскрыть «потаенные струны» многовековых наслоений и переплетений в ткани языков, указать их явные и возможные связи с другими языками и диалектами и выстроить в итоге строгую последовательную систему этимологического анализа. Этой научной страсти (именно так: ведь этимология буквально захватила еще совсем юного Фасмера) и была посвящена жизнь одного из самых талантливых и неординарных ученых прошлого века.
Но если о его детище знает теперь едва ли не каждый студент не понаслышке, а для научных работников его «Словарь» до сих пор является одним из основных (и в тоже время самых популярных) пособий, то сейчас почти никто не вспомнит об этапах его научной биографии, о тех по-настоящему крупных открытиях, которые делал на заре «лингвистического века» молодой М. Р. Фасмер. Именно в них и кроется потенциал его мощного дарования и недюжинной смелости искать, находить, открывать и доказывать то, что его старшим коллегами казалось само собой разумеющимся, не стоящим внимания, преждевременным. Поэтому мы считаем целесообразным более подробно рассказать о дореволюционной жизни ученого, связанной с русской школой, с Россией. И данное обстоятельство для нас важно еще и потому, что показывает, насколько действительно великой была (и остается поныне) отечественная традиция исследований в области языкознания и каких высот она достигла стараниями своих лучших представителей, волею судьбы и страшных перипетий XX века оказавшихся впоследствии за пределами родной страны.
М. Р. Фасмер принадлежал к одной из «ветвей» лингвистического древа России — петербургской школе. Он учился в столичном университете в то время, когда там преподавали крупнейшие ученые — И. А. Бодуэн де Куртенэ и А. А. Шахматов, ставшие для него образцом в научной деятельности. Неудивительно поэтому, что первая ученая работа М. Р. Фасмера появилась еще в студенческие годы и ярко показывала, куда устремлены его исследовательские интересы — «Славянские соответствия индоевропейским образованиям» (1906).
Отступая не на долго от чисто ученой деятельности М. Р. Фасмера, здесь примечателен такой факт, как нам кажется, отображающий тот остов, который держал в себе он в эпоху революционных потрясений, когда ветер свободы часто захватывал молодежь и уносил ее в заоблачные дали. ............