Лермонтов в Тарханах
    
    В Тарханы, к стоявшему на полугоре усадебному дому в какой-то день зимы 1814/15 года подъехал дальний московский обоз. Вместе с Елизаветой Алексеевной Арсеньевой вернулись в Тарханы из Москвы молодые супруги Лермонтовы, Юрий Петрович и Мария Михайловна. Они привезли с собой родившегося в Москве в ночь со второго на третье октября 1814 года своего сына. Открылась тарханская лермонтовская хроника.
    Лермонтов часто в своих произведениях вспоминал Тарханы. Вот так вспомнился ему далекий родной край:
    И вижу я себя ребенком; и кругом
    Родные все места: высокий барский дом
    И сад с разрушенной теплицей;
    
    Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
    А за прудом село дымится - и встают
    Вдали туманы над полями.
    В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
    Глядит вечерний луч, и желтые листы
    Шумят под робкими шагами.
    Край лермонтовского детства - Тарханы, Их легко узнать в этих строках и сейчас.
    Войти в стоящий на полугоре усадебный дом, в котором помещается теперь лермонтовский музей, подняться по внутренней деревянной лестнице на второй этаж и через две лермонтовские комнаты выйти на большой балкон - и вот оно, это село, старые Тарханы, современное Лермонтове, дымится в утренний час за прудом, который во влажных осоках, поросший тростником, камышом и рогозом лег в извилистые берега, дремлет, не отошедший от ночного сна.
    Самый роскошный вид на Большой пруд и на село открывался со стороны барской усадьбы. В усадьбе же самое высокое место принадлежало господскому дому, а в нем-комнатам в мезонине. В них с 1818 года жил Лермонтов. Все окна этих комнат обращены на запад,на пруд и село.
    Рядом со входящей на дамбу дорожкой, направо, - место "беседки тайной", которая действительно "на склоне гор": возле нее обрывается бугристая аллея, идущая сверху, от дома. Вот стихи Лермонтова, еще ранние, написанные в 1828 году:
    На склоне гор, близ вод, прохожий, зрел ли ты
    Беседку тайную, где грустные мечты
    Сидят задумавшись? Над ними свод акаций:
    Там некогда стоял алтарь и муз и граций,
    И куст прелестных роз, взлелеянных весной.
    Там некогда, кругом черемухи млечной
    Струя свой аромат, шумя, с прибрежной ивой
    Шутил подчас зефир и резвый и игривый.
    Там некогда моя последняя любовь
    Питала сердце мне и волновала кровь!..
    Я, прохожий, вхожу к "алтарю и муз и граций". Круглая площадка, посреди - куст. Через сирень, липы, желтую акацию видно, как рябит пруд. Площадка в самом деле "близ вод".
    "С прибрежной ивой шутил подчас зефир". Он и опять шутит - перебирает распущенные к воде ивовые пряди. Черемухи здесь сейчас нет, весной не пробегают сладкие, душноватые струи ее весеннего дыхания.
    По краям круговой дорожки, которая обходит около розового куста, крепко вцепились жгучие стебли ежевики, ягоды светятся на солнце вишневым огнем.
    Жива и живет природа - и оживает здесь, "близ вод", где "свод акаций" и "прибрежная ива", юношеский лермонтовский стих, его легкая грусть. ............