Картезианские традиции в философии XX века Б.П. Модин
    Несомненно, что современная западноевропейская философия во всем своем многообразии является порождением и продолжением греческой мысли. Однако, по некоторым характеристикам, главным началом, определяющим перспективы, возможности и специфичность концепций современной философии, продолжает выступать XVII век. Не умаляя творческой мощи философов Нового времени, ограничимся рассмотрением некоторых аспектов творчества Рене Декарта, главного "виновника" достаточно любопытной ситуации, сложившейся в философии XX столетия.
    "Правила для руководства ума" и "Рассуждения о методе" - первые методологические произведения Декарта, в которых цель ("отыскание истины") оказывается зависимой от способов "рассуждения ума". Именно здесь Декарт намечает три способа постижения истины, дающих положительный результат: интуиция, индукция ("энумерация") и дедукция (см.: Декарт Р. Сочинения: В 2-х т. М., 1989. Т. 1. С. 110-111). Введение интуиции в познавательный процесс легитимировало ее, что отразилось в последующих философских концепциях:
    1. 1. Интуиция как специфический способ научного познания мира в диалектико-материалистической теории познания;
    2. 2. Интуиция как субстанциальная основа и, одновременно, способ философского "улавливания" длительности в сознании (интуитивизм Анри Бергсона).
    Бергсон берет картезианское понятие начальной простоты и преобразует его следующим образом: "В этой точке находится нечто простое, бесконечно простое, столь необыкновенно простое, что философу никогда не удалось высказать его, ...он путем усложнений, нагроможденных на усложнения, и аргументов, следовавших за аргументами, пытался лишь передать со все большим приближением простоту своей оригинальной интуиции" (Бергсон А. Философская интуиция // Новые идеи в философии. СПб., 1912. Сб. 1. С. 3). Таким образом, картезианство уже в самом себе несет возможность появления взаимно противоположных концепций.
    Главным событием в мировоззрении XVII века явилось растворение философии в научном знании. И это оказалось не только возможным, но и весьма продуктивным. Однако формулировка научного метода в философии весьма отличается от подобной процедуры в науке. В философии "движение мысли при формулировке метода отнюдь не методично. Оно не подчиняется тем критериям ясности и отчетливости, которые конститутивны для метода" (Катасонов В.Н. Методизм и прозрения. О границах декартовского методизма // Бессмертие философских идей Декарта. М., 1997. С. 94). Математические процедуры некорректно было переносить в сферу метафизики, подчеркивает современный французский философ Оливье Манжен, так как переворот XVII века "был чисто научным, а не философским" (Манжен О. О Декарте, о некоторых интерпретаторах его учения и о конфликте между "старыми" и "новыми" мыслителями // Бессмертие философских идей Декарта... С. 39).
    Отождествление гносеологии и методологии настолько укоренилось в отечественной философии, что многие употребляют эти понятия как синонимы. В лучшем случае, утверждается, что методология есть часть гносеологии. Даже такой оригинальный философ, как Мераб Мамардашвили, в отношении теории познания диалектического материализма полагал: "То, что называется "теорией познания" или методологией, оказывается просто дополнительной работой к уже проделанной" (Мамардашвили М.К. ............