Ранчин А. М.

Это утро,  радость эта,  

Эта мощь и дня и света,  

Этот синий свод,  

Этот крик и вереницы,  

Эти стаи,  эти птицы,  

Этот говор вод,  

Эти ивы и березы,  

Эти капли – эти слезы,  

Это пух – не лист,  

Эти горы,  эти долы,  

Эти мошки,  эти пчелы,  

Этот зык и свист,  

Эти зори без затменья,  

Этот вздох ночной селенья,  

Эта ночь без сна,  

Эта мгла и жар постели,  

Эта дробь и эти трели,  

Это всё – весна.

<1881(?)>

Источники текста

Автограф в так называемой тетради II,  хранящейся в рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской академии наук. Первая (посмертная) публикация – в составе издания: Полное собрание стихотворений А.А. Фета / Под ред. Б.В. Никольского. 3 т. СПб.,  1901. Т. 1.

Композиция. Поэтика времени и пространства

Стихотворение представляет собой своеобразное перечисление примет весны,  синтаксически это одно перечислительное предложение,  завершающееся обобщением: «Это всё – весна». Синтаксически стихотворение напоминает более раннее «Шепот,  робкое,  дыханье…»: оба текста состоят из одного предложения,  в обоих нет глаголов. Но синтаксические структуры в двух стихотворениях различны: «Шепот,  робкое дыханье…» в отличие от «Это утро,  радость эта…» -  последовательность,  ряд односоставных назывных предложений,  лишенных сказуемых. В «Это утро,  радость эта…» сказуемое (составное именное сказуемое с пропущенным глаголом-связкой) присутствует: «Это всё [есть] весна»; есть весна – составное именное сказуемое. Кроме того,  в стихотворении «Шепот,  робкое дыханье…» последовательность образов динамична,  передает движение в мире природы (переход от ночи к утру) и в мире чувств влюбленных (ночное свидание,  описание которого завершается эмоциональной кульминацией – «лобзаниями»-поцелуями и «слезами» восторга,  упоения счастьем). В «Это утро,  радость это…» перечень весенних примет статичен,  при этом даже подвижные,  динамичные летали весеннего пейзажа (стаи птиц,  струящаяся,  «говорящая» вода),  словно остановлены взглядом наблюдателя. В первых двух строфах изображается весеннее утро (особенно: «Этот синий свод»),  в третьей – ночь,  однако смена дня ночью не дана в движение,  как переход от одного времени суток к другому. Как неподвижная,  непреходящая,  замершая,  показана заря: «Эти зори без затменья». Характеристика «без затменья» обозначает непрерывность зари (от вечерней к утренней,  «затменье» – иносказательное обозначение,  метафора ночи),  а употребление формы множественного числа «зори» придает картине обобщающий смысл: это не упоминание о единичной рассветной заре,  как в стихотворении «Шепот,  робкое дыханье…»,  а обозначение ряда,  неопределенного множества весенних зорь – и вечерних,  и утренних. Упоминание о ночи («Этот вздох ночной селенья,  / Эта ночь без сна») вслед за упоминанием о зорях также придает картине вневременнóе измерение. Несколько иначе описывает поэтику времени в этом стихотворении М.Л. Гаспаров,  противопоставляющий третью,  динамическую,  строфу двум первым,  статическим: «Ожидание говорит,  что вечер сменяется ночью,  ночью замирает жизнь и воцаряется сон; и только в контрасте с этим стихотворение описывает “зори без затменья”,  “вздох… селенья” и “ночь без сна”. ............