Слово и музыка - два великих начала, две стихии искусства. На протяжении многих веков они непрерывно взаимодействуют, нередко спорят и борются, нередко приходят к согласию и взаимопониманию. Их столкновения и примирения порой рождают шедевры - песни и романсы, оперы и симфонии. Поэтический текст способен придать музыке новое звучание; он обогащает ее смыслом, оттенками чувств, красочностью тембров. Поэтому не каждое стихотворение может стать основой музыкального произведения: оно должно быть по-особому мелодичным и ритмичным, должно состоять из благозвучных слов, которые легко поются. Творчество композитора превращает стихотворение в музыкальное произведение, так поэзия становится частью музыки. Талантливая музыка часто становится новым открытием известного стихотворения, которое продолжает жить своей собственной жизнью так же, как и его музыкальный двойник. Стихи Пушкина... Кто не восхищался ими? Совершенно особое ощущение вызывает их красота, их певучесть, присущая им поэтичность, одухотворенность. Соприкосновение с ними оставляет ощущение чего-то прекрасного, гармоничного. Сколько раз поэзия Пушкина привлекала и продолжает привлекать композиторов! Сколько сочинений возникло в вязи с ней! Известно около 70 романсов и песен, написанных на тексты поэта при его жизни. А сколько из них сочинено потом? К этому надо добавить произведения других жанров... Многие крупные композиторы, вдохновленные бессмертными стихами Пушкина, сами создали бессмертные произведения. Среди этих композиторов почетное место принадлежит Глинке. Глинка безошибочно находит для каждого из девяти избранных им стихотворений нужную жанровую разновидность, мудро и чутко передает не только воодушевлявшие поэта мысли и чувства, но и самую музыку пушкинской речи, классическую стройность поэтической формы. Так, миниатюрная "Роза", напоминающая экспромт для стихотворного альбома, сохраняет характер импровизации и в романсе Глинки, поражая в то же время тонкостью передачи пушкинских образов. Для музыкального выражения такой же, как "Роза", изящной, но иной по настроению миниатюры "Адели" композитор пользуется одним из жанров бытовой музыки - полькой, придавая ей тот весенний колорит, какой присущ стихотворению Пушкина. "Заздравный кубок" и "Пью за здравие Мери" - высокохудожественные образцы застольной песни, распространенной в городском быту во времена Пушкина и Глинки. В них слияние стихов и музыки настолько органично, что кажется, будто они так и созданы были вместе. В "Признании" ("Я вас люблю, хоть и бешусь") Глинка мастерски передает возбужденный ритм, "скороговорку" пушкинского стихотворения. "Я здесь, Инельзия" уже у Пушкина производит впечатление испанской серенады, и Глинка совершенно естественно подчеркивает эту особенность стихотворения, придавая мелодии и аккомпанементу соответственный национальный колорит. Стихотворению "Ночной зефир" Пушкин дает подзаголовок - испанский романс. Глинка пишет музыку, которая полностью соответствует указанному поэтом жанру. Вместе с тем она до тончайших оттенков передает поэтическое противопоставление двух образов: спокойной ночной природы и взволнованного признания под звуки любовной серенады. Наибольшую любовь и у певцов и у слушателей справедливо завоевали романсы "В крови горит огонь желанья" и "Я помню чудное мгновенье". А.Н.Серов с полным основанием говорит, что они представляют собой "две жемчужины музыкальные, вызванные двумя жемчужинами поэтическими". "Изумительно яркая, кипучая страстность, - продолжает он, вспоминая пение Глинки, - пылала в каждом звуке коротенькой мелодии: "В крови горит огонь желанья". ............