О побочном событии в лабораторном эксперименте Василий Голота
    В исследовании частных приложений теории относительности экспериментальная физика значительно опережает теоретическую, которой все чаще приходится объяснять причины расхождения своих предсказаний с результатами практического опыта.
    Такое взаимоотношение теории и эксперимента не может оставаться терпимым, как не может и длиться бесконечно, потому что экспериментальная физика ввергла человечество в ситуацию, при которой любой пуск современного ускорителя заряженных частиц может закончиться синтезом сверхтяжелого вещества, находящегося по отношению к ядерному оружию на более высоком уровне, чем атомная бомба в сравнении с каменным топором.
    Курчатов и Оппенгеймер, Сахаров и Теллер имели в своем распоряжении десятилетия для осмысления результатов изобретения атомной и водородной бомб, мы же должны понять и правильно оценить сущность очередного изобретения до наступления события, под горизонтом которого свернется и исчезнет само понятие времени.
    Более 50-ти лет продолжается напряженное соревнование между лабораториями Дубны, Ливермора, Беркли и Дармштадта в синтезе тяжелых трансурановых элементов. Лаборатории развиваются, оснащаются мощной техникой и требуют новой сложной работы.
    Нобелевский комитет выдал премию за создание нейтронного лазера, готовится расфасовка нейтронов по бутылкам с отражающими стенками, словно в лабораториях высоких энергий варится пиво. Соревнование лабораторий выходит за рамки задач прошлых лет (синтез СТЭ) и вплотную приближается к барьеру Великого объединения.
    Качественный скачок в изучении атомного ядра назрел
    Неблагоприятный прогноз основывается на том, что ядерная физика находится на острие научно-технического прогресса, а прогресс, как известно, неостановим. Экстраполяция темпов развития техники экспериментов на ближайшее будущее убеждает в неизбежности логически закономерного, хотя и непреднамеренного уничтожения единственной обитаемой планеты Солнечной системы. Это может случиться из-за так называемого деконфаймента во время синтеза сверхтяжелых ядер, а также во время генерации сверхплотных пучков нейтронов или при получении нейтронного вещества, т.е. макроскопического количества вещества с плотностью атомного ядра (2,8·1014г/см3).
    Вольный или невольный, закономерный или случайный, ожидаемый или побочный деконфаймент или коллапс частицы земного вещества подготовлен материальной базой научных исследований и приходится лишь удивляться тому, что до сего дня еще не получен этот конечный продукт эволюции звезд. Следует ожидать, что синтезированный на Земле такой продукт начнет присоединять к себе вещество нашей планеты безостановочно. Во всяком случае, астрофизика не предполагает мирного сосуществования обычного молекулярного вещества и нейтронного, тем более - "чернодырочного".
    Нужно также принимать во внимание известные предостережения Бора, Эйнштейна и Харитона об опасности неуемного любопытства при изучении атомного ядра.
    Оснований для беспокойства накопилось предостаточно
    Первое. Научные журналы последних двух лет переполнены сообщениями о синтезе нейтронных экзотических и супердеформированных ядер, состоящих из нескольких протонов и большого числа нейтронов, а также о достижениях в области производства, накопления, хранения и перемещения ультрахолодных нейтронов (УХН) из сосуда в сосуд.
    Ультрахолодные (медленные) нейтроны генерируются СВЗ (спектрометрами по времени замедления) импульсными пучками высокой плотности, в которых они летят очень медленно (менее 10м/с), благодаря чему резко (примерно в 10000 раз против показателя быстрых нейтронов) увеличивается сечение захвата их ядрами облучаемого вещества.
    Качественный скачок в области производства сверхплотных пучков УХН (S=6·1015нейтрон/с) ожидается в момент пуска строящегося в Институте ядерных исследований РАН Большого СВЗ на базе линейного ускорителя протонов Московской мезонной фабрики. ............